Абхазы

Сообщений 1 страница 12 из 12

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Абхазские поселения. «Абхазцы никогда не селятся скученными аулами, как дагестанские или кубанские горцы, а живут на большей части изолированными друг от друга хуторами, которые окружены бывают фруктовыми садами и кукурузными плантациями. Только в Самурзакани, а из настоящей Абхазии – в тех общинах, где население сыздавна было более скучено, живут более тесно и сакли с их кукурузными плантациями следуют без перерыва одна за другой». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с.30).
Абхазы в Турции. Эвлия Челеби пишет, что только в Стамбульском квартале Топхане проживает много абхазов, которые посылают своих детей на родину, чтобы те воспитывались по обычаям своего народа. Юношами они возвращались в Стамбул, и, случалось, достигали высоких постов. (Абхазы, Москва, 2007, с.71).
Активизация среди абхазов фамильного самосознания. В последнее время интерес к истории и этнологии абхазских фамилий в Абхазии растет. Рост подобного интереса отмечается с 90-х годов прошлого столетия. С тех пор в Абхазии стали издаваться книги, посвященные отдельным абхазским фамилиям. Фамильные материалы получают довольно частое отражение и в различных печатных средствах массовой информации. Нарекая своих детей, абхазы стали возвращаться к традиционной антропонимике. Идет процесс возвращения носителям грузинизированных абхазских фамилий исконно абхазских фамильных имен. Расширяются контакты между представителями генетически родственных фамильных групп, проживающих в Абхазии и на Северном Кавказе и происходящих из одного корня. Активизировалось проведение фамильных сходов. Вслед за кабардинскими фамилиями абхазские фамильные группы стали создавать свои родовые организации, избирать глав фамилий, фамильные советы. Особое значение однофамильцы стали придавать своим традиционным фамильным знакам, которые в нынешних условиях стали считаться фамильными гербами. Такого рода знаки в качестве фактора идеологического сближения фамильной группы стали появляться и у тех фамилий, которые ранее были лишены возможности иметь фамильную символику. Вместе с фамильными гербами стали появляться и фамильные флаги, в основе которых положена традиционная символика рода.

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Антропологическая характеристика абхазов. Систематическое антропологическое изучение абхазов берет свое начало с 1879 г., с выхода в трудах «Антропологической выставки» работы А.П. Богданова (1882), посвященной изучению 23 абхазских черепов из могильника 19 века. (39). С начала 20 века накопление материалов по абхазам и их антропологическое изучение прекращается вплоть до 1950-х годов. В середине 50-х годов грузинскими антропологами публикуются материалы, легшие затем в обоснование тезиса о существовании у западногрузинских групп и абхазов общего антропологического статуса. (40). Антропологическое родство абхазов с западными грузинами декларировали А.Н. Натишвили, М.Г. Абдушелишвили и Г.К. Джанберидзе. Последний из них, Г.К. Джанберидзе, отстаивал концепцию, согласно которой этногенез абхазов представляет простой переход одной из западногрузинских групп на адыгскую речь. Однако последующими антропологическими и генетическими исследованиями, проведенными советскими антропологами русского происхождения, эта точка зрения была серьезно поколеблена. (41). Сейчас представляется считать более верным включать абхазов вместе с адыгами в абхазо-адыгский тип балкано-кавказской малой расы, в которой они представляют локальный антропологический расовый вариант. Морфологическая характеристика обобщенного облика современного абхазского населения показывает, что это сравнительно крупноголовое население со средней обволошенностью тела, светлым цветом кожи, преобладанием смешанного цвета глаз, широко-волнистой формой волос, средним или слабым развитием надбровья и с бородой чуть выше среднего. (42). Исследования выявляют довольно высокую степень антропологической однородности абхазов, проживающих в Абхазии. (43). У абхазов массивный скелет. У них хороша развита мускулатура. Среди абхазов практически отсутствуют люди с плоской формой грудной клетки. Они характеризуются слабым развитием жирового компонента тела. Лиц с повышенным и обильным жироотложением не более 4%. А содержание жира по отношению к весу тела составляет у абхазов 15%. (45). Для абхазских детей и подростков характерно замедление процессов роста и полового созревания, причем наиболее поздние сроки полового созревания характерны для подростков сельской группы, наименее связанных с городом. (Абхазы, 2007, с. 46).
Ассимиляция абхазов Туапсинско-Адлерского региона. «Часть абхазского населения Туапсинско-Адлерского региона позднее (имеется в виду XIV век) переселилась на Северный Кавказ; оставшаяся часть с течением времени была ассимилирована адыгами (на севере) и убыхами (на юге). (Абхазы, Москва, 2007, с.70).
Аталычество в среде абхазов. «Обычай этот существует преимущественно у князей и дворян, а из простых крестьян у тех, кто имеет большие средства, так как отдача детей на воспитание, равно как и усыновление их, сопряжены с большими расходами. Обычай требует, чтобы, как лицо, отдающее ребенка на воспитание, так и вскормивший его воспитатель обменялись ценными подарками. Обычай отдавать детей на воспитание вызывается вовсе не какими-нибудь корыстными или вообще мелко-практического свойства соображениями, а возник еще в давние времена, вследствие желания установить более тесную связь между различными фамилиями. Вообще, лицо, взявшее ребенка на воспитание, относится к нему как бы к собственному сыну, - окружая его не меньшей заботливостью, чем родной отец или мать». «Молочное родство у абхазцев, считается отнюдь не менее важным, чем кровное. Лицо из фамилии, которая находится в молочном родстве с другою фамилией, не имеет права вступать в брак с кем бы то ни было из членов этой последней фамилии – хотя бы то были отдаленные родственники». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 43).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Брак у абхазов. «…Абхазцы чрезвычайно целомудренны. Отношения молодых людей обоего пола отличаются безукоризненной чистотой, доходящей до пуризма. Никаких внебрачных отношений не допускается. Брака, освященного церковью, у абхазцев не существует. Его избегают даже самурзаканцы, которые во всех других отношениях ревностные христиане. Существует 2 типа брака у туземцев, из которых один чисто туземный, а другой заимствован из Турции, и его придерживаются исключительно магометане». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 42).
Взгляды на этногенез абхазов. Во взглядах на этническое происхождение абхазов выделяются три подхода: 1) автохтонное происхождение; 2) миграционная теория происхождения; 3) допущение взаимодействия двух вышеназванных факторов в этногенетическом процессе. Л.И. Лавров – автор «киммерийской» гипотезы происхождения абхазо-адыгских племен. Согласно ему, предки абхазо-адыгов входили в доскифское время (VIII-VII вв. до н.э.) в киммерийский союз племен (ахеи, зихи, гениохи и др.) и занимали территорию Северо-Западного Кавказа. Поддержка теории Лаврова со стороны Н.Л. Членовой и С.Х. Хотко. Выступая против преувеличения миграционного фактора, автохтонисты сами порой допускали его недооценку в этногенетических процессах. Разновидности миграционной концепции происхождения абхазов: 1) т.н. эфиопско-египетская гипотеза, по которой древние колхи и вместе с ними предки абхазов якобы переселились на Кавказ из северо-восточной Африки; 2) северокавказская теория происхождения абхазов, подвергнутая критике за несоответствие современным данным археологических и письменных источников; 3) малоазийская теория происхождения абхазов и их предков. (57). Согласно «автохтонно-миграционной» концепции З.В. Анчабадзе, ядро абхазского этноса сформировалось на территории Абхазии примерно в III тыс. до н.э. Это произошло в результате взаимодействия местного автохтонного кавказского субстрата и пришлого, мигрировавшего сюда малоазийского суперстрата в лице кашков и абешла. С точки зрения исторической лингвистики получается, что субстрат и суперстрат до их этнокультурного взаимодействия говорили на одном и том же праабхазо-адыго-хаттском языке. В работе языковеда Б.Г. Джонуа постулируется наличие раннего индоарийского субстрата в Абхазии, но этот тезис недостаточно обосновывается археологическими и лингвистическими материалами на фоне существующей острой дискуссии между археологами и языковедами вокруг прародины индоевропейцев в циркумпонтийской провинции. Такова пестрая и довольно противоречивая палитра взглядов на этногенетическое происхождение абхазского народа. Вместе с тем, если применить комплексный метод исследования, то можно на современном уровне в определенной степени разобраться в данной сложной проблеме. (Абхазы, Москва, 2007, с.57-58).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Внешний вид абхазов. «Все Абхазцы вообще отличаются высоким ростом и хорошим сложением. Черты лица крайне характерные, сразу отличающие их от других племен. В особенности характерен абхазский крючковатый нос и черные глаза, смотрящие из-под нависших бровей дико и вместе с тем наивно. Почти все абхазцы крайние брюнеты. Блондины с голубыми глазами и светлыми волосами попадаются как редкое исключение. Курьезно, что изредка попадаются лица с огненно-рыжими волосами и еврейским типом лица. Не остатки ли это той самой народности, о которой говорится в легенде о богатыре Брискиллиа (или Абрскл), поставившем целью своей жизни истреблять людей с рыжими волосами и голубыми глазами (за то, что они могут сглазить)». (28-29). Обыкновенно все – молодые и взрослые люди бреют на голове волосы наголо, и оставляют только усы и бороду. Старики в особенности в Самурзакани имеют очень почтенный вид. В Ю.-В. Части Самурзакани, мужчины имеют чисто мингрельский тип, т.е. черты лица более тонкие и мелкие, выражение глаз более мягкое. (29). (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 28-29).
Внутренний мир абхазов. «Абхазцы вообще очень живы, порывисты в душевных движениях, крайне любопытны и склонны к болтливости не менее женщины. Поговорка: «болтлив как баба», поэтому не может иметь здесь места. Наблюдая разговор абхазцев, удивляешься его живости и массе жестикуляций и звукоподражаний, которые его сопровождают». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с.35).
Воздушные погребения. Обряд «воздушных» захоронений, согласно археологическим и письменным источникам, выполнялся абхазами и их предками в течение значительного по хронологической протяженности периода, начиная с III тысячелетия до нашей эры и кончая новым временем. В XVII веке его описали знаменитые путешественники по Западному Кавказу - итальянец Дж. Лука и турок Э. Челеби, а также грузинский историк XVIII века Вахушти Багратиони, в середине XIX века – первый абхазский этнограф С. Званба. Суть «воздушных» захоронений – подвешивание на деревьях в священной роще покойников мужского пола, завороченных в невыдубленные бычьи шкуры. Здесь же развешивалось все оружие, которое покойниками употреблялось на войне. Тела висели до тех пор, пока от них не оставались черепа и кости, после чего их «вторично» хоронили в дольменах, оссуариях (больших сосудах, поставленных на горло) и пещерах. В XVII-XVIII веках вместо бычьих шкур употреблялись выдолбленные из ствола дерева колоды, напоминавшие гробы. (Абхазы, Москва, 2007, с.60-61).
Девушки-абхазки. «Абхазские девушки, в общем, очень миловидны, хотя имеют очень крупные черты лица, в особенности чрезмерно длинный нос. Одеваются как мужчины, так и женщины вообще очень просто. Здесь нет того стремления к щегольству в одежде, которое заметно у мингрельцев, имеретин и гурийцев». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 29).
Дикая груша как тотем фамилии Хашба. «Одним из фактов значения дикой груши в идеологии предков абхазов, обусловленным ее большой хозяйственной ролью, является наличие среди наименований родовых подразделений абхазского народа фамилии Хашба (Аашба), по всей видимости, находящейся в связи со словом, означающим дикая груша (ааша)». (Акаба Л.Х., Исторические корни архаических ритуалов абхазов, Сухуми, 1984, с. 49).
Любимое увеселение абхазов. «Одно из любимейших увеселений абхазцев составляют скачки. Они устраиваются при всяком удобном случае, когда только бывает народное собрание – на праздниках, на свадьбах, на поминках». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 38).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Мегрелизация абхазов. В XIV-XV веках в Западной Грузии существовало крупное государственное образование – Сабедиано, в состав которого была включена юго-восточная Абхазия. В период существования княжества Сабедиано происходил процесс частичной деэтнизации (омегреливания) абхазского населения юго-восточной Абхазии. (Абхазы, Москва, 2007, с. 70).
Пение абхазов. «Абхазцы большие любители пенья. Песни их однако очень монотонны и дики для нашего слуха, и состоят по большей части из повторения бессмысленных слов: «уара да, уара да», или что-нибудь в этом роде. Обыкновенно кто-нибудь высоким голосом запевает, а остальные хором ему временами вторят, как бы аккомпанируя, обыкновенно на низких нотах. Иногда запевало импровизирует, рассказывая какой-нибудь забавный случай или кого-нибудь восхваляя. Девушки поют очень редко из скромности». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 35).
О выносливости абхазов и их пище. «Абхазцы отличаются необыкновенной выносливостью и способны в дороге делать громадные переходы при самой скудной пище. Трудно бывает поверить, чтобы тот же самый ленивый абхазец, который внизу, в деревне, составлял ваше мучение, досаждая вам своею медлительностью, мог так внезапно и так полно переродиться, как только он попадает в горы. Горы и лес – это настоящая стихия абхазца. Абхазцы чрезвычайно воздержны в пище. Едят обыкновенно всего 2 раза в день – утром и вечером – пищу, неизменно состоящую из кукурузной каши, т.н. «абысты», из свежего или круто просоленного козьего или коровьего сыру и кислого молока. Иногда к этому скудному обеду присоединяют еще имеретинскую лобию (по абхаз. «акод»), т.е. вареную фасоль, протертую вместе с грецкими орехами и красным перцем, поджаренный на огне початок молодой кукурузы и кое-какие овощи. В случае приезда гостя всегда режется курица, а иногда – баран, и печется сдобный кукурузный хлеб с сыром». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 41).
Одежда абхазских мужчин. «Мужчины носят обыкновенно короткую получеркеску из грубого старого сукна местного изготовления, надевающуюся сверх ситцевого бешмета, узкие в обтяжку штаны и самодельные башмаки, или вернее сандалии из необделанной телячьей кожи, так называемые «ажьцю-эйма» (правильнее «ажвцвеймаа» - Д.Д.), замечательные в том отношении, что прежде чем надеть их, нужно долго размачивать. Необходимой принадлежностью костюма служит башлык, который носят, то, распуская концы его по плечам, то, завязывая их на голове наподобие чалмы по-гурийски». «За кожаным поясом, с насечками из серебра, обыкновенно носят массу разного оружия и всегда по крайней мере кинжал, с которым никогда не расстаются». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 29).
О ленивости и праздности абхазов. «Абхазцы довольно ленивы, медлительны в своих движениях и чрезвычайно склонны к праздности. Проезжающий постоянно видит целые группы туземцев, праздно валяющихся летними жаркими днями в тени раскидистых орехов. Когда надоедает лежать под одним деревом, переходят под другое. Время для абхазцев ничего не стоит и проезжему путешественнику, вступившему в сношения с ними по какому-нибудь делу, например, по найму лошади, приходится сильно испытывать свое терпение. Впрочем, упрек в лености и праздности мы не имеем право бросать в лицо всем голословно. Среди туземцев попадаются много очень работящих людей, которые не любят сидеть ни минуты без дела, и благосостояние которых создалось исключительно их честным трудом». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 40).
Ольха как фамильный тотем у абхазов. «Большая роль ольхи в ритуалах, а также связь с этим деревом некоторых родовых молений абхазов. – все это свидетельство того, что ольха была родовым тотемом предков абхазов. Подтверждением такого предположения служит факт сохранения среди абхазов фамильного наименования Алшба (в сильно мегрелизированной форме Алшибая), означающего «сын белой ольхи». (Акаба Л.Х., Исторические корни архаических ритуалов абхазов, Сухуми, 1984, с. 46-47).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Отношение абхазов к гостю. «Когда вы приезжаете в абхазский дом, хозяин и хозяйка, после первых приветствий, сейчас же осведомляется о состоянии здоровья вас самих и вашего семейства и, если бы вам хотелось с дороги отдохнуть, спешат удовлетворить ваше желание и оставляют вас в покое. Во всяком случае, здесь нет и в помине того назойливого любопытства, доходящего до бесцеремонности, которое проявляют по отношению к гостю карачаевцы или сванеты». «На основании обычая гостеприимства, всякий проезжающий имеет полное право остановиться в любой сакле, в какое бы то ни было время дня и ночи, и домохозяин не только не будет за это в претензии, но напротив, будет чрезвычайно доволен тем, что вы заглянули в его жилище». «Совершенно не верно ходячее в публике мнение, будто абхазец, зазвав проезжего к себе в саклю и хорошо угостив его, затем подстерегает его на дороге, грабит и убивает. Ничего подобного на деле не существует, и самый факт этот находится в прямом противоречии с абхазским взглядом на обязанности хозяина по отношению к гостю. Гостеприимство здесь не только простой обычай, но скорее – закон, вообще нечто священное, что нарушить считается важным грехом, не говоря уже о том, что нарушение его навлекает на того, кто дозволит себе сделать это, всеобщее порицание. Каждый хозяин, как бы он беден ни был, старается предложить гостю все, что у него есть лучшего из съестного, и приготовить ему для отдыха самое пышное, какое только найдется у него в доме, ложе. Во время угощения хозяин будет все время стоять, не смея сесть с вами за стол без вашего приглашения. Его старшая дочь или жена до и после ужина, а когда вы будете ложиться спать, та же девушка подойдет к вам помочь вам раздеться и омыть ваши ноги». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 38-39).
Отношение абхазов к детям и старикам. «Вообще, детей в Абхазии даже чересчур балуют. Нам редко случалось слышать даже, чтобы мать прикрикнула на своего ребенка. В свою очередь, дети платят родителям крайней почтительностью и послушанием». «Дети и даже взрослые молодые люди по обычаю не имеют права в присутствии старших садиться и должны все время скромно молчать до тех пор, пока кто-нибудь из старших не обратится к ним с вопросом. Всегда, как только входит в комнату старик, принято всем и старым и малым, вставать с места и садиться вновь только тогда, когда старик пригласит их; всякое лицо, как бы влиятельно оно ни было, не исключая и князей, подчиняются этому обычаю. Всякое мнение, высказываемое стариками, выслушивается присутствующими с величайшим вниманием и уважением». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 42-43).
Отношение абхазов к телесным наказаниям. «Телесных наказаний – не только розог, но более невинных, в роде щелчков, дранья за волосы и т.п., при воспитании совершенно не практикуется, так как туземцы вообще гнушаются телесных наказаний и тем более позорным считают применять их к существам беззащитным и притом столь дорогим для них как дети». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с. 42).
Приход соседской общины на смену фамильно-родовой организации. «С середины XIX века фамильно-родовая организация абхазов в значительной степени стала уступать свои позиции соседско-общинной, ибо установление системы русской администрации, массовые переселения абхазов в Турцию привели как к большому сокращению численности абхазов, так и к значительному перемешиванию оставшегося населения, изменению прежнего состава общин. Внутри селений нарушилась компактность населения близких родственников – однофамильцев, сменившаяся смешанным расселением. К концу XIX века у абхазов уже преобладает соседская община, однако родственные объединения у них продолжали сохранять (и сохраняют до сих пор) важное значение. Важнейшими из них были ажвла и абипара». (67). «К XIX веку и особенно в пореформенное время фамильно-патронимические связи далеко не распались, однако были в значительной степени потеснены территориальными, соседскими связями. Традиционные порядки и стереотипы поведения, сложившиеся в фамильно-патронимической организации спроецировались на быт соседских общин и вообще общественный быт. Старейшие, в какой-то мере утрачивая свои позиции глав обособленных родственных коллективов, становились их представителями на поселковых, сельских и более широких межсельских территориальных народных собраниях. Равным образом они вошли в возникшие рядом с родственными общинные советы и суды, к которым теперь перешли наиболее важные общественные дела и крупные тяжбы». (Абхазское долгожительство, Москва, 1987, с. 282).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Распространение мусульманских имен среди абхазов. Первые мусульманские имена среди абхазов фиксируются с середины XV века. Это такие имена, как Рабиа, Мехмед, Насух и Карабей (абхазская форма Карбей). Более всего мусульманские имена распространялись в среде связанного с турками абхазского княжеско-дворянского сословия. Н.Я. Марр не без основания отмечал, что у абхазов «мусульманских имен больше, чем христианских». (Инал-ипа Ш.Д., Антропонимия абхазов, Майкоп, 2002, с.17).
Религиозное состояние абхазов. «О религиозном состоянии абхазцев писалось очень много, пожалуй, более, чем о чем-либо прочем. К сожалению, далеко не все написанное по этому вопросу заслуживает доверия. В особенности грешат против истины мелкие статейки разных неизвестных авторов, помещенных в газете «Кавказ» за 60-е годы». По утверждению автора, сведения тех или иных беллетристов не имеют никакой цены, так как они, беллетристы, пользуются чужими наблюдениями, приукрашивают их произведениями собственной фантазии, постоянно путают абхазов с абадзехами и абазинами, которых он считает народами, относящимися к черкесской группе адыге и не имеющими «с абхазцами решительно ничего общего ни в языке, ни в религии». (44). «Абхазия в настоящее время переживает тот момент, когда религиозные верования, завещанные стариной, забываются, а новых основ религии население воспринять не успело. Вследствие этого, в умах населения существует полный хаос воззрений; обрывки языческих верований перемешиваются в них с остатками старинного христианства и с кое-какими магометанскими предрассудками. А между тем, как легко было бы посеять здесь семена христианства». (Далее автор пишет об истории христианства в Абхазии). «До сих пор еще в стране сохранилось уважение к древним храмам в Пицунде, Драндах, Лыхнах, Илори – памятникам христианской культуры XI века»… «Этим храмам приносятся в известное время жертвы, они считаются неприкосновенными, и присяга, произнесенная в них, нерушимой. До сих пор туземцы исполняют некоторые христианские обряды, чтят Великий и Успенский посты, празднуют день св. Пасхи, Рождества, св. Георгия, Михаила и Гавриила, на Пасху красят яйца и проч.». (45). (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с.44-45).
Связь фамильных молений с грабом. «В Абжуйской Абхазии некоторые фамильные моления также были связаны с грабом. Так, например, семьи фамилий Аргун в селе Ткварчели считали своей святыней большое грабовое дерево, росшее у подножья священной горы Лашкендар» (35). «У абхазов существуют два объяснения удивительного свойства граба не привлекать к себе молнию. Одно из них – мифологическое: граб - дерево, находящееся под покровительством богоматери, происходившей, по их понятиям, из рода Хециа. Наряду с этими представлениями, сложившимися, по-видимому, в сравнительно позднее время, у абхазов и доныне существует поверье, которое имеется основание рассматривать как древнейший слой представлений о деревьях, вообще, и о грабе, в частности. По этим представлениям, древняя абхазская фамилия Хециа совпадает с названием граба (ахяца). Выходит, что не дерево находится под покровительством божества (Богородицы), но сам граб выступает в роли покровителя людей, в частности, представителей фамилии Хециа. Не является ли это указанием на то, что граб считался тотемным деревом этой фамилии». (Акаба Л.Х., Исторические корни архаических ритуалов абхазов, Сухуми, 1984, с. 35-37).
«Счастливые» и «несчастливые» деревья. С культом деревьев связано подавляющее большинство молений абхазов: семейных, родовых, общественных. (13) …Все породы деревьев у абхазов делятся на два противоположных класса: приносящих счастье, т.е. «счастливых», и не приносящих счастье – «несчастливых». Деревья, считавшиеся в представлении абхазов счастливыми, были наделены свойствами священных деревьев, таковыми считались: липа, орех мелкий, орех крупный, граб, тис, ясень, рододендрон, крушина ломкая, бук и др. По материалам Г.В. Смыр, к числу священных деревьев у абхазов относятся также инжир, яблоня, груша (особенно дикая) и др. (14). Особыми благотворными свойствами обладали по представлениям абхазов, и другие породы деревьев, например, самшит, шиповник, можжевельник и т.д. К числу деревьев, приносящих несчастье, относились: тополь, плакучая ива, хурма мелкая, шелковица и др. (14). По материалам Г.В. Смыр, у счастливых деревьев есть свой покровитель, у несчастливых – свой. Покровителя счастливых деревьев, называемого Хидзир, представляют в виде дерева… Покровителя несчастливых деревьев называют именем Алиашва. (Акаба Л.Х., Исторические корни архаических ритуалов абхазов, Сухуми, 1984, с.15).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Такт поведения абхазов. «Абхазцы очень приветливы, вежливы в обращении. Иногда бываешь положительно поражен тактом, с каким умеет держать себя какой-нибудь простой абхазский крестьянин. Уменье держать себя, так сказать, хороший тон абхазцев особенно резко бросается в глаза при сравнении их с другими горцами, например – их кубанскими соседями, карачаевцами: последние кажутся в сравнении с абхазцами какими-то неучами и дикарями». (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, Москва, 1898, с.38).
Фамильные моления абхазов. «…У семейств некоторых фамилий в Абжуйской Абхазии в отличие от других молений, которые устраивались посемейно вблизи дома, обряд жертвоприношения Анцва должен был быть общим для всех членов фамилии и обязательно совершен в лесу. Например, у представителей фамилии Кирхялаа в селе Гуп празднование в честь таких святынь, как Илыр-ныха, Мкамгария, а также празднования, посвященные кузнице, совершались посемейно в доме или поблизости, моление же Анцва проводилось в лесу. У представителей некоторых фамилий, например, Тхайцук в селе Гуп, при исполнении аналогичного обряда в лесу разрешалось остатки жертвенной пищи взять домой, нанизав их на ореховую палку. Этот обряд устраивался один раз в несколько лет в любое время года, обязательно в воскресенье, и приурочивался к тому времени, когда не было поста». (70). «Своеобразный ритуал моления в лесу совершали в Абжуйской Абхазии представители фамилии Акаба. Выполнение этого ритуала приурочивалось к тому времени, когда ореховое дерево (фундук) покрывалось листьями. Руководитель ритуала брал ветку этого дерева, очищал ее от коры и нанизывал на нее кружки молодого сыра. После произнесения молитвенной формулы эти кружки вытаскивались, раскладывались на ореховые листья и поедались присутствующими. Этот ритуал устраивался группой родственных семей». (70). «Необычными чертами отличался от других молений абхазов праздник, устраивавшийся в лесу представителями фамилии Ардзынба в Гудаутской Абхазии (село Ачандара). Для его проведения выбиралось возвышенное красивое место, называемое «ателара». В начале ритуала молельщик, держа в руках монету, обводил ею несколько раз вокруг головы и бросал. Жертвенное животное на празднике не резалось, а обводилось вокруг каждого участника празднования и отпускалось в лес. Резалось же другое животное, мясо которого тут же съедалось». (70-71). «Обычай жертвования лесу домашних животных по своему происхождению связан с переходным периодом в истории человечества – от присваивающего к производящему хозяйству, а именно с периодом становления скотоводческого хозяйства». (71). «Следы широкого бытования обычая приносить в жертву лесу домашних животных у предков абхазов сохранились в абхазских нартских сказаниях. В них неоднократно упоминается обычай Нартов отпускать в лес каждую сотню голов скота, если стадо достигало тысячи голов». (71). «Из молений абхазов, которые периодически должны были возобновляться в лесу, особый интерес представляют упоминаемые некоторыми информаторами моления, совершавшиеся раз в 20 или 30 лет в честь «Того, который знает нас, которого мы не знаем» (ара аздыруа, ара иазымдыруа)». (71). (Акаба Л.Х., Исторические корни архаических ритуалов абхазов, Сухуми, 1984, с. 70-71).
Формы брака у абхазов. «Наряду с экзогамией у абхазов в прошлом бытовали и другие формы брачных ограничений, например, запрещали брак по мотивам искусственного родства (молочное родство, усыновление, побратимство, воспитательство). Но брачные ограничения среди абхазов возникли в прошлом не только на основе сознаваемого кровнородственного или искусственного родства. В определенной степени они были связаны и с сословным неравенством». (С. 69). «Существовал у абхазов и еще один вид брачных ограничений – соседско-территориальный. Основан он был на том, что браки внутри ахаблы (поселок, часть селения) не поощрялись, да практически почти и не встречались. В данном случае четко действовал обычай соседской общины, запрещавший жениться на соседке. Основано это было на том, что после того, как на первые позиции выступила соседско-общинная организация, традиционные порядки и стереотипы поведения, сложившиеся в фамильно-патронимической организации, определенным образом спроецировались на быт соседних общин. На ближайших соседей, а таковыми являлись соседи ахаблы, в известной мере стали распространяться нормы поведения, предписанные по отношению к родственникам вплоть до экзогамных запретов». (Абхазское долгожительство, Москва, 1987, с. 70).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Экзогамия как особенность брачного института абхазов. «Одной из основных особенностей брачного института абхазов является строгая экзогамия, которая для них традиционно характерна. Она, как уже отмечалось, охватывает собой в первую очередь отцовский род в широком смысле слова, т.е. родственную группу – ажвлу. При этом экзогамные ограничения распространяются не только на более или менее близких родственников, но и на всех однофамильцев. Строго запрещена также женитьба на девушке из рода матери, запрещались брачные связи с представителями рода бабушки и даже прабабушки, как по отцовской, так и по материнской линиям, а также между детьми от сестер всех степеней родства. К сказанному следует добавить, что подобные строгие запреты распространяются даже на приемных детей другой национальности, если они воспитывались и носят фамилию своих приемных родителей. Кроме того, они распространяются на лиц, которые в силу каких-либо обстоятельств, приняли другую фамилию, как правило, фамилию матери или другого родственника по материнской линии. В таком случае проявляется двойное ограничение – со стороны фамилии по отцовской линии и фамилии, которую это лицо носит в настоящее время. Кроме того, у абхазов существует запрет на вступление в брак между членами некоторых определенных фамилий (например, Смыр и Сымсым, Лейба и Адлейба и др.), так как они считались «братьями» и «сестрами». (С. 68-69). «Как свидетельствуют наши полевые материалы, брачные ограничения у абхазов между лицами отцовской и материнской фамилий и сейчас соблюдаются очень строго. Эти ограничения вступают в свои права даже там, где близость и прямое родство между фамилиями сохраняется лишь в предании. Как отмечал еще во второй половине XIX века Г.Ф. Чурсин, «в области брачных отношений абхазы и до сих пор строго придерживаются правил экзогамии: лица, принадлежавшие к одной фамилии, не могут вступить в брак, хотя бы они происходили из разных районов Абхазии или один с Северного Кавказа, другой из Турции и находились в самых отдаленных степенях родства». (Абхазское долгожительство, Москва, 1987, с. 69).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Этнодемографическая характеристика и география расселения абхазов. В первой половине 19 века в пределах исторической Абхазии (от р. Ингур до р. Хоста) выделялись две части – Большая или Внутренняя Абхазия, Малая или Внешняя Абхазия. Большая Абхазия занимала пространство между р. Ингур и р. Бзып, на которой распространялась власть владетельных князей Абхазии Чачба-Шервашидзе. Здесь жили самурзаканцы (Самурзакан – историческое название современного Галльского района Абхазии), абжуйцы (жители Абжуйской Абхазии – территории, лежащей между реками Охурей и Кодор), гумцы (жители пространства между реками Кодор и Гумиста), бзыпцы (жители междуречья Гумисты и Бзыпа). За пределами прибрежной Абхазии Большой Абхазии выделялись слабо зависимые от владетельной власти горные территориальные общины цебельдинцев и дальцев, живших по среднему и верхнему течению р. Кодор. В верховьях р. Бзып жили псхувцы – жители с. Псху. (48). Малая Абхазия простиралась от р. Бзып до р. Хоста (Хамыш). В Малой Абхазии обитала этнографическая группа абхазов – садзы, известные также под этнонимами джики или же джигеты. Садзы сами себя называли апсуа (абхаз), они говорили на садзском диалекте абхазского языка (асадзипсуа бызшва). Они делились на множества мелких территориальных общин. В ущельях рек Жоэквара и Хашпсы располагалась многочисленная община Цан (Цандрыпш), руководимая князьями Цанба. Многочисленную общину Гяч (Гячрыпш), занимавшую территорию от р. Псоу до р. Мзымта, возглавляли князья Гячба. На Адлерском мысе (правильнее – Аредлерском) обитала крупная община Ард князей Ардба. Также известны и другие садзские общины: это община Цвиджа и община Хамыш. К садзам относились и абхазские общины горных регионов северо-западной Абхазии: ахчыпсы (обитатели верховий р. Мзымта), аибга (жители верховий р. Мзымта), чужгуча (проживали на р. Цвижепсе). Властителями здешних мест были князья из рода Маршан (Маршаниа). Данные о численном составе населения Абхазии в начале 19 в. крайне противоречивы. По сведениям С. Броневского, абхазов в этот период насчитывалось свыше 300 тысяч человек. Чуть позднее барон Ф.Ф. Торнау зафиксировал почти 100 тысяч человек. Важнейшим и трагичным событием в этнодемографической истории абхазов является махаджирство – массовое выселение абхазов с исторической родины, проходившее в несколько этапов. Первая волна махаджирства пришлась на 1810 год, когда сразу же после добровольного вхождения Абхазского княжества в состав Российской империи, родину покинуло 5 тысяч человек. Например, за период с 1858 по 1864 год из Абхазии выселилось около 20 тысяч человек. (49). Убыль населения в какой-то степени компенсировалось реэмиграцией махаджиров. Возвратившись на родину, репатрианты-махаджиры стремились попасть на прежние места проживания. Но, как правило, они получали отказы. Бывшие изгнанники были вынуждены заселяться в худшие места, где приходилось начинать все с начала. Махаджирство резко изменило географию расселения абхазов. Были демографически опустошены современный Адлерский район г. Сочи. Без коренного абхазского населения остались и современные Гагрский, Сухумский и Гулрыпшский районы Абхазии. В этих регионах края полностью исчезли этнографические группы и территориальные общины садзов, псхувцев, гумцев, цабальцев, дальцев и др. Последующий период этнодемографической истории Абхазии характеризуется заселением опустевших земель абхазов колонистами из разных губерний Российской империи и из-за рубежа. По официальным данным 1886 г. из 68,8 тысяч постоянного населения Абхазии собственно абхазы составляли 59 тысяч (т.е. 85,5%). Перепись 1897 г. показала отсутствие демографического роста абхазского населения, численность которого оказалась даже меньше, чем в 1886 г. (58,7 тысяч человек). Перепись 1926 г. зафиксировала дальнейшее падение численности абхазов (55,9 тысяч человек). Крайне незначительный прирост абхазского населения отмечен переписью 1939 г. (56,2 тысяч человек). (50). Убыль этнических абхазов, отразившаяся в проведенных переписях населения, во многом была связана с процессом грузинизации абхазского населения в Самурзакане (современный Гальский район Абхазии). В 1919 г. по воле грузинских меньшевиков, господствовавших тогда в Абхазии, около 30 тысяч абхазов Самурзакана было записано грузинами. (52). На фронтах ВОВ воевало 55,5 тысяч граждан Абхазии. С полей сражения не вернулось 17,5 тысяч человек, из них 6 тысяч абхазов. С 1959 по 1970 год происходит увеличение численности абхазов на 16,1 тысяч человек. С 1980-х годов Абхазия вступила в полосу сокращения рождаемости. С 1979 по 1989 год численность абхазов возрастает на 10,2 тысяч человек. Ареалами преимущественного расселения абхазов продолжали оставаться три административные единицы – г. Сухум, Гудаутский и Очамчырский районы. При этом лишь в Гудаутском районе абхазы составляли более половины общего количества населения региона. (52). По данным учета населения 2003 года абхазы составляли 44,1%, армяне 21,0%, грузины – 19%, другие национальности – 15,9% от общей численности населения республики. (Абхазы, 2007, с. 55).

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Абхазские негры
Кто они: абхазские негры? Абхазские негры - это небольшая расово-этническая негроидная группа абхазского народа, проживающая, в основном, в абхазском селении Адзюбжа в устье реки Кодор и окрестных сёлах Абхазии (Члоу, Поквеш, Агдарра, Меркула и др.). Об этническом происхождении абхазских негров и о том, как эти африканцы попали в Абхазию, у специалистов единого мнения нет. Историки сходятся в том, что заселение неграми ряда деревень в окрестностях Адзюбжи в Абхазии (тогда — часть Османской империи) скорее всего произошло в XVII веке. По одной из версий, несколько сотен чернокожих рабов было закуплено и ввезено князьями Шервашидзе (Чачба) для работ на плантациях цитрусовых. Этот случай стал единственным — и, по-видимому, не вполне удачным — опытом относительно массового импорта африканцев, произошедшим на территории Черноморского побережья Кавказа. В 1927 году заинтересовавшийся проблемой Максим Горький вместе с абхазским писателем, председателем ЦИК ССР Абхазии Самсоном Чанба посетил село Адзюбжу, где встречался со старожилами-неграми. По итогам своей поездки и сравнения полученных сведений с доступной ему литературой он счёл антинаучную эфиопскую версию происхождения абхазских негров похожей на достоверную.
"Народные легенды" о появлении негров в Абхазии. Существует и ряд «народных» опоэтизированных легенд, возможно, имевших под собой и какую-то реальную почву. По одной из них, упоминавшейся в докладной записке Ивана Исакова Никите Хрущёву, вблизи абхазских берегов во время шторма потерпел крушение османский[6] корабль с невольниками, которых везли на продажу. И нынешние негры-абхазы — потомки спасшихся с того корабля и основавших колонию в Абхазии. Другая легенда повествует о связях нартов с некими «чернолицыми людьми» с Африканского рога. По ней легендарные нарты вернулись на Кавказ из дальнего африканского похода с сотней провожатых-негров. Последние остались жить в Абхазии.
История и современность. В докладной записке Ивана Исакова Хрущёву об абхазских неграх, в числе прочего, рассказывается, что наместник Кавказа Илларион Воронцов-Дашков, подражая Петру Великому, имел в своём личном конвое негров из Адзюбжи, которые сопровождали его в черкесках. Принц Александр Ольденбургский, основатель Гагры, держал при своём дворе по нескольку представителей от каждого из народов Черноморского побережья Кавказа, в том числе местных негров. Известно, что уже в XIX веке все абхазские негры говорили только по-абхазски и считали себя представителями абхазского народа. Остальные абхазы воспринимают это без возражений, как должное. Их совокупное количество оценивается разными наблюдателями в диапазоне от «нескольких семей» до «нескольких деревень». Относительно преимущественного вероисповедания среди источников тоже нет единства — по-видимому в Абхазии существуют или существовали в недавнем прошлом и негры-христиане, и негры-мусульмане. Как и многие абхазы, абхазские негры сегодня говорят и по-русски. Большая их часть ассимилирована и сильно метисирована, многие покинули Кодор, осев в других частях Абхазии, соседних Грузии и России, а также и за их пределами.

• Автор: Давид Дасаниа
• Администратор
• 

Этнограф Е. Марков об абхазских неграх. "Я был поражён чисто тропическим ландшафтом. На яркой зелени густых девственных зарослей вырисовывались хижины… крытые тростником, копошились курчавые негритята, везде были… чёрные люди в белых одеждах. Негры ничем не отличаются от абхазцев, говорят только по-абхазски, исповедуют ту же веру… Мне думается, что негры в этих местах являются случайным элементом". (Газета "Кавказ", 1913 г.).
Дочь Сталина Светлана Аллилуева об абхазских неграх. "До сих пор в горах Абхазии осталось негритянское население. …Мусульманские чёрные деревни Абхазии жили немногим лучше, чем их предки в Африке: почти полная неграмотность, бедность. Местное население не смешивается с неграми, их оттеснили в бесплодную горную местность… Молодёжь, знающая по-русски… рассказывала, что все хотят учиться, что женщины неграмотны, что, вообще, — раса вымирает".
Н. Орлов об абхазских неграх. "Впервые я увидел их не в Израиле, а в далёком Сухуми. И встретились мы в… сухумской синагоге. На втором этаже служка продал мне пакет мацы, испечённой на «американской машине». Вдруг в комнату вошли несколько совершенно чёрных курчавых мужчин — по виду настоящие негры — и на абхазском языке что-то спросили служку. Он им ответил… Когда они ушли, я спросил: «Эти негры — евреи? И как они здесь очутились?» (Н. Орлов, Абхазские потомки Пушкина. Журнал "Алеф" - Израиль).
Негры в произведении Ф. Искандера "Сандро из Чегема" (Книга 2-я). — Ну а как живется неграм в Советском Союзе? — Каким неграм? — заинтересовался хозяин. — Как каким? — удивился принц, оглядывая местных негров, сидевших за этим же столом. — Вам! — А мы не негры, — сказал хозяин, улыбаясь своей характерной улыбкой и кивая на остальных негров, — мы — абхазцы.